Фото: Г.Л. Кирюхин в 92 года

Жителю города-героя Севастополя Герману Лаврентьевичу Кирюхину 9 февраля исполнилось 95 лет. Из 57 лет трудового стажа 43 года в море и 33 из них – в Антарктике. Поздравляя с юбилеем кавалера орденов Ленина, Трудового Красного Знамени и многих других наград, решил рассказать об этом удивительном человеке, с которым знаком не один год.

Владимир Пасякин, Севастополь

Путь к мечте

– Когда началась война, мне было 13 лет, – вспоминает ветеран, – и жили мы в Астраханской области недалеко от поселка Мумра, на моторно-рыболовной станции, которая обслуживала суда, ведущие промысел в северной части Каспийского моря. Отец работал бухгалтером-экономистом. Осенью 41-го его призвали, воевал в кавалерии. Дважды был ранен, после второго, тяжелого, прямо из госпиталя в Армавире был направлен на фронт. Мы получали от него письма-треугольнички. Потом они перестали приходить, а через некоторое время мама получила похоронку. Шел 1943 год. В семье трое детей: я – старший, сестра Римма и брат Валя на пять лет моложе меня. Нужно было помогать, оставил учебу в 8-м классе и занялся рыбалкой. Ставил сети в основном у берега, ловил мелкую рыбешку. Но однажды попала крупная рыбина. Думал жерех. Оказался редкий каспийский лосось, который, по словам повстречавшегося по дороге домой соседа – рыбака дяди Вани, и для опытных рыбаков редкая удача. Он-то и нагадал мне: «Если сам поймал, то быть тебе настоящим рыбаком».

В годы войны в поселок с Западной Украины приехал пожилой мужчина с дочерью. Нередко он подходил к ребятам в надежде заполучить рыбешку в подарок. Если удавалась рыбалка, ему не отказывали, но взамен просили петь петухом и хлопать руками словно крыльями, и веселились, глядя на представление.

Герману было жаль пожилого мужчину, и как-то после удачной рыбалки он подозвал его и отдал пойманного сазана.

– Возьми, дедушка, рыбу и не надо петь петухом.

– Спасибо, парень, доброе у тебя сердце и перекрестил – Господь с тобою будет всегда…

– И мне действительно по жизни везло, – говорит Г. Кирюхин. – Сколько раз на Волге, а затем в море, в океане попадал в сложные передряги, и казалось, не миновать беды, а она, ну прямо по Божией воле, проходила стороной. Не раз вспоминал пророческие слова того старика.

Однажды зимой на глаза Герману попал обрывок газеты с объявлением о наборе юношей в Астраханскую школу мореходного обучения. Недолго думая, вместе с другом решили туда податься, мать согласилась отпустить кормильца, война шла к завершению, нужно было думать о будущем.

– Учись, сынок, мы как-нибудь перебьемся.

Собрала нехитрую одежонку, дала хлеба на дорогу, двух вяленых лещей и пять воблин. Только друга родители не отпустили, но не отступать же 16-летнему парню. Завязал коньки покрепче и покатил по замерзшей Волге. Первые 50 километров по льду отмерил до села Икряное, когда совсем стемнело. Здесь повезло с ночлегом, хозяйка с двумя малыми детьми пустила в дом, поделилась кашей. Герман положил на стол хлеб, вяленого леща и вместе поужинали. В пять утра оставил солдатке две воблины для сыновей и снова в дорогу. Еще полсотни километров пробежал и поздно вечером добрался до мореходки.

– Так 15 января 1945 года стал курсантом этой школы, – вспоминает Г. Кирюхин. Курсантом встретил победу, а спустя 15 месяцев по окончании школы его направили на годичные курсы штурманов малого плавания при учебно-курсовом комбинате пароходства «Рейдтанкер» Минморфлота СССР, где проучился до июня 1947 года. По достижении плавательного матросского ценза работал третьим, вторым помощником капитана на морских буксирах. Для судоводителей работа на этих судах давала опыт смешанного плавания «река-канал-море».

– В 1950 году на буксире «Каспий» мне довелось принимать участие в операции по выводу с моря задержавшихся на промысле парусных и моторных рыбопромысловых однопалубных судов с деревянными корпусами. Ранние морозы покрыли тонким льдом мелководную часть Северного Каспия, отрезав рыбакам путь к дому. К барже каждого каравана цеплялось до 10-12 парусных рыбниц, выстраиваясь в ряды по 2-3 корпуса. Моторные рыбницы шли своим ходом за первым караваном. Первоначально все шло хорошо.

Но не доходя до бетонного острова с маяком, единственного ориентира, построенного у поворота на канал, в море началась подвижка льда. Несколько судов подверглись воздействию льда-резуна. Их корпуса резало и кренило, буксирные концы оборвались, и они оказались за бровкой канала. Перепуганным рыбакам оставалось только покинуть суда и спасаться по льду. Невозможно было остановиться и помочь, ибо тогда всех постигла бы та же участь. К счастью, за искусственным островом на мелководной части вдоль канала были установлены сваи, сдерживающие движущийся лед. Это и позволило нам снять со льда рыбаков погибших судов. До сих пор в памяти, как живые, эпизоды того экстремального рейса.

Фото. Китобойное судно в штормовом океане

Китобойный промысел

В апреле 1951 года Г. Кирюхин отучился в Одессе на годичных курсах штурманов дальнего плавания при учебно-курсовом комбинате Управления антарктической китобойной флотилии «Слава». Затем с 1952 по 1967 год работал в должностях третьего, второго, старшего помощника капитана, затем капитана китобойных судов флотилий «Слава» и «Советская Украина».

В это же время завершил прерванное войной среднее образование в школах на борту китобаз и в школе рабочей молодежи № 11 в Одессе во время годичного отпуска. Затем заочно окончил Одесское высшее инженерное морское училище (ОВИМУ) по специальности «судовождение на морских путях» с присвоением квалификации инженера-судоводителя. В это время понял, что главным в его жизни стал китобойный промысел.

– Уже много лет, как мало кто знает, что это такое – промышлять китов, а между тем советский промысел китов в Антарктике зародился в 1946 году. Тогда подготовленная в Англии китобаза «Слава» и 15 паровых китобойных судов в первые два рейса вышли смешанными экипажами советских моряков и норвежскими специалистами по китобойному промыслу. После двух рейсов наши моряки уже обходились без помощи иностранцев и в дальнейшем самостоятельно создавали историю и славу китобойной флотилии под руководством Алексея Николаевича Соляника.

Для китобойного промысла в Антарктике были построены в Николаеве крупнотоннажные (45 000 р.т) китобаза «Советская Украины» в 1959 году и «Советская Россия» в 1961 году, а также дизель-электрические суда, которыми укомплектовали флотилию во главе с китобазой «Юрий Долгорукий» (китобазу сделали из переоборудованного пассажирского лайнера).

Позже были построены еще две среднетоннажные (30 000 р.т) китобазы «Владивосток» и «Дальний Восток». В рейсе 1968-1969 гг. мне довелось работать рядом с человеком честным, порядочным и скромным – капитан-директором флотилии «Советская Украина» Борисом Макаровичем Моргуном в качестве его заместителя по промыслу и капитана-дублера китобазы. После этого рейса был назначен капитан-директором на новостроящуюся рыбопромысловую базу «Восток» в Ленинграде. Но участвовать в завершении ее постройки не пришлось. Трагическая гибель Бориса Моргуна в Антарктике в 1970 году вернула меня на китобойную флотилию.

С этого периода работа на флотилии, по словам Г. Кирюхина, была насыщенной ежегодными усложнениями промысловой обстановки, вызванными как объективными, так и субъективными факторами известного периода холодной войны между СССР и США, когда Международная китобойная комиссия по регулированию китобойного промысла (МКК) выполняла чаще всего политическую роль. Оставляя этот вопрос истории, следует подчеркнуть: квоты добычи китов резко сокращались.

– Для удержания рентабельности начали заниматься реорганизацией хозяйственной деятельности флотилии, – вспоминает он, – сокращали расходы прежде всего наиболее затратной части – горюче-смазочных материалов (ГСМ). Замещение режима движения максимальной скорости экономическим дало значительное снижение расходов не только на топливе, но и на ремонте главных двигателей, который осуществлялся лишь после двух лет их эксплуатации вместо ежегодного. Уменьшение квот на добычу китов вело к падению объемов выпуска китовой продукции. Надо было искать пути увеличения мороженого китового мяса. Попытка организовать производство этого вида продукции на борту специально приданного производственного рефрижераторного судна «Севастополь» не удалась. Процесс передачи сырца занимал много времени. Это сковывало китобазу, утрачивалась мобильность в работе всей флотилии, резко падала суточная добыча.

Решению проблемы помог случай. С 1972 года на китобазе «Советская Украина» первым международным наблюдателем, контролирующим промысел китов в Антарктике, согласно новому порядку, установленному МКК, оказался японский китопромышленник Накагава.

Его заинтересовало предложение покупать у нас китовое мясо в свежем виде непосредственно в районе промысла. Договорились с ним по возвращении на берег предпринять меры по воплощению обоюдно заманчивой идеи.

Но дело не сразу сдвинулось. При докладе коллегии Министерства рыбного хозяйства СССР наше предложение не поддержали представители управления «Дальрыба», на балансе которой была китобойная флотилия «Советская Россия», мотивируя неудачей их опыта в совместной когда-то работе с японцами.

Лишь через год был заключен контракт с японской фирмой. Таким образом, с 1974 по 1987 год только «Советская Украина» ежегодно продавала японцам до 10 000 тонн китового мяса в свежем виде. Выход продукции повысился вдвое, рентабельность флотилии значительно возросла, увеличились валютные поступления.

Передача парного китового мяса на японское производственное рефрижераторное судно (водоизмещение 20 000 р.т) осуществлялось оперативно с помощью двух небольших судов-кавасаки, находившихся на борту ПР.

– По мере запрета добычи всех крупных видов китов мы перешли на промысел малого полосатика минке, добыча которого раньше не велась, – вспоминает Г. Кирюхин, – изъятие китов осуществлялось научно обоснованно под жестким международным контролем. Системно регулируемый промысел не влиял на состояние численности их стад. Этому способствовало и стремление гарпунить наиболее крупные особи минке, что давало наибольшее количество добытого сырца. Как показали научные биологические исследования добытых китов, проводимые на борту наших китобаз, крупные особи не участвуют в «воспроизводстве» стад своих сородичей. Добычу китов минке в Антарктике осуществляли только Япония и СССР.

Фото. Китобои на теле добытого кита

Кроме того, с 1978 года взамен бездействующих жиротопенных котлов китобои сформировали рыбоконсервную линию и параллельно с промыслом китов выпускали рыбные консервы из мороженой рыбы, приобретаемой в Центрально-Восточной Атлантике (ЦВА), попутно следуя в Антарктику.

Переоборудование моряки выполняли в основном своими силами, постепенно готовясь к перепрофилированию китобазы в рыбоконсервную базу к 1987 году, объявленному сроку полного моратория на промысел китов. Работы по переоборудованию велись непрерывно и в периоды рейсов.

Надежный судоремонт

– Китобаза и 8 китобойных судов всегда ремонтировались в Севастополе, а остальные суда флотилии – на судоремонтных заводах в Одессе, Херсоне, Измаиле, – поясняет Г. Кирюхин. – В Севастополе провел 30 ремонтных периодов, знал многих замечательных работников «Севморзавода», профессионалов высшей категории, готовивших суда флотилии к длительному рейсу. Не было случаев срыва сроков ремонта. Китобаза всегда отходила от причала завода 27 сентября вне зависимости от объема ремонтных работ, выполнение которых обеспечивалось в две, а иногда и в три смены. При 7-8-месячной непрерывной работе главных двигателей, вспомогательных механизмов не было случаев поломок. Надежно работали также и производственные агрегаты.

Моряки флотилии были проникнуты глубоким уважением к рабочим завода, которым они, можно сказать, доверяли свои судьбы в суровых условиях Антарктики. Старание заводчан оценивалось особенно при ураганах в широтах так называемого водяного кольца Южного полушария, где нет земной суши, препятствующей развитию водных валов высотой до 32 метров (по данным из лоции Антарктики).

Доводилось подвергаться испытаниям стихии при скорости ветра 48 м/с, когда над волнами несется сплошной поток воды, сопровождаемый гулом. В таких случаях единственной надеждой была безотказность работы двигателей и рулевого механизма.

Фото. Гости «атакуют» палубный вертолет китобазы «Советская Украина», 1978 г.

По труду и честь

– Обычно по окончании промысла мы заходили в два иностранных порта для отдыха, где пребывали в первом – пять, а во втором – двое суток, – вспоминает Г. Кирюхин. – И каждый раз к нам проявлялся повышенный интерес как со стороны официальных лиц, так и общественности. Китобаза превращалась в экскурсионный объект. Желанными гостями на борту были представители славянских общин за рубежом. Их искренне интересовало общение с нами.

Домой шли с радостью. Приближаясь к родным берегам, не на шутку волновались. Первыми приветствовали китобоев суда, стоящие в порту, флагами и звуковыми сигналами, а на причале – духовой оркестр, торжественный митинг. Это был всеобщий городской праздник.

Лично воздавали дань уважения труду китобоев министр рыбного хозяйства СССР А.А. Ишков, руководство Главного управления южных бассейнов Минрыбхоза (Главка), руководители области и города Одессы. В период выгрузки китопродукции продолжительностью порядка двух недель судно посещали представители общественных организаций, труженики производств, студенты и школьники. Гостями были и первые космонавты СССР. Труд китобоев был высоко оценен. Многие удостоились высоких правительственных наград, десяти присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Дважды представлялся к этому высокому званию и Герман Кирюхин, но нашлись завистники, которые вычеркивали его фамилию из списков. Герман Лаврентьевич знает, с чьей подачи это делалось, но не держит на него зла. Главной наградой для него были любовь и уважение экипажа.

Известно, что в СССР и США на торговых и промысловых флотах действовала программа военно-морской подготовки экипажей. Обычно по возвращении из Антарктики в Средиземном и Черном морях корабли Черноморского флота отрабатывали с китобойной флотилией различные задачи под командованием представителей штаба флота, бывших на борту китобазы. Их оценка знаний и действий экипажей судов всегда была высокой, о чем свидетельствуют грамоты от командующих КЧФ.

Фото. Г. Кирюхин встречает на борту наблюдателей Международной китобойной комиссии

В севастопольском Музее рыбаков хранится несколько грамот в адрес Кирюхина, подписанных высокими должностными лицами, в том числе от адмиралов Николая Кузнецова, командующих КЧФ Виктора Сысоева, Николая Ховрина и других.

– Вопрос обороноспособности страны был в числе приоритетных. Мы относились к нему со всей серьезностью.

Не рвал сердце завистью

Целых 16 лет возглавлял Герман Кирюхин антарктическую китобойную флотилию «Советская Украина». А это 18 китобойных судов плюс китобаза.

– А не жалко было бить китов? – спрашиваю ветерана.

– Жалко, – признался Герман Лаврентьевич, – но в этом была необходимость. Мы кормили свою страну. И потом если не мы, то это делали другие. Советский Союз был конкурентоспособной державой.

Спросил прославленного китобоя и про долголетие. Ему трудно дать 94, особенно когда он в форме.

– Никогда не курил, не употреблял спиртное даже в праздники. И не переедал, – улыбается Герман Лаврентьевич, – многие десятки лет дышал чистейшим морским и океанским воздухом и затем тяжело привыкал к городскому. Всегда старался больше двигаться, даже будучи в рейсах, не рвал сердце завистью, старался делать людям добро, любил и люблю свою семью...

Поразительно, но даже перешагнув 90-летие, прославленный китобой читал без очков.

– Теперь, похоже, придется выписывать, – улыбнулся ветеран.

Его сын Владимир Германович, выпускник МГИМО, уже на пенсии, внук Алексей – предприниматель, внучка 1989 года рождения и правнук Тимоша учится в 7-м классе.

Герман Лаврентьевич поддерживает прочные связи с рыбаками Севастополя. Он желанный гость во Дворце культуры рыбаков. Внимательно следит за ходом специальной военной операции. И ничуть не сомневается в нашей победе. Он хорошо помнит победный май 1945-го. Таких людей в Севастополе, как и в стране, осталось немного. Для тех, кто помнит войну, это особый праздник.

Фото автора и из архива Германа Кирюхина

Морские вести России №4 (2023)